Когда в начале 2022 года массовые антиправительственные протесты в Алматы перетекли в беспорядки, мародёрства, штурмы и поджоги административных зданий, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что его страна стала жертвой агрессии извне — на нее напали боевики, «преимущественно из центральноазиатских стран».
Подконтрольные государству телеканалы в это время показывали видео с молодым человеком, который «признаётся» на камеру, что «получил деньги за участие в беспорядках». Голос его подавлен, на лице — следы избиений.
В этом «безработном из Бишкека» кыргызстанцы узнали известного джазмена Викрама Рузахунова. Развернулся международный скандал. Он, собственно, перечеркнул утверждение о нападении на Казахстан террористов из государств Центральной Азии.
У посольства Казахстана в Бишкеке сторонники Рузахунова требовали справедливости, заявляя, что музыкант, скорее всего, оговорил себя под прессингом. МИД соседней страны направил ноту протеста в Астану. В дело включились правозащитные группы.
На фоне резонанса казахстанским властям пришлось отпустить Рузахунова. Вернувшись на родину, он подтвердил, что пережил жесточайшие пытки после безосновательного задержания. Рузахунов рассказал, что видео было записано за решеткой (как выяснилось позже, в недостроенном учреждении в селе Кошмамбет), куда в те дни привезли десятки кыргызстанцев, узбекистанцев, таджикистанцев, задержанных на выезде из Алматы. Их избивали, требуя взять на себя вину за беспорядки в городе.
РЕАКЦИЯ ПОДСУДИМЫХ И ИХ РОДСТВЕННИКОВ
На то, чтобы привлечь к ответу причастных к пыткам в Кошмамбете силовиков, ушло целых три года.
17 января 2025 года суд в городе Каскелене Алматинской области вынес приговор шестерым бывшим сотрудникам полиции, в том числе экс-заместителю департамента полиции Алматы Берику Абильбекову.
Всех шестерых — Бауыржана Сопакова, Армана Шойбекова, Берика Абильбекова, Олжаса Айдарханова, Серика Турпанова и Нурсултана Хамитова — признали виновными в применении пыток и превышении власти и назначили каждому по три года лишения свободы.
Суд лишил их званий. Иски нескольких потерпевших о компенсациях за пытки удовлетворены частично.
Судья Динмухамед Адайбаев постановил взять обвиняемых под стражу в зале заседаний.
Когда экс-полицейских выводили из помещения, корреспондент Азаттыка спросил, согласны ли они с приговором. Ответил лишь один из них.
— Я не согласен. Суд не был справедливым, — сказал Олжас Айдарханов.
Абильбеков вопрос о приговоре проигнорировал. Проходя мимо людей в форме в зале суда, он бросил одному из них: «Ары жүрші» («Отойди») — и вышел из комнаты.
Наручников на руках Абильбекова и других подсудимых не было.
Родственники осужденных заявили, что приговор их не устраивает.
— Суд над гражданами, защищавшими страну, — это несправедливость. Нет в Казахстане справедливости, — сказала Жанагуль Шойбекова, мать экс-полицейского Армана Шойбекова.
На улице перед зданием Карасайского районного суда в день оглашения приговора собрались десятки сотрудников полиции. Защитники потерпевших посчитали это своего рода созданием атмосферы давления. Адвокаты переживших пытки граждан стран Центральной Азии говорят, что слышали от «группы поддержки» осужденных проклятия и угрозы в свой адрес.
«НЕАДЕКВАТНО МЯГКОЕ НАКАЗАНИЕ»
Сторона потерпевших и их защитники считает несправедливым приговор и сам ход разбирательства.
Представлявшая в суде интересы 23 граждан Узбекистана правозащитница Айна Шорманбаева, руководитель фонда «Международная правовая инициатива», говорит, что следствие по делу не было всесторонним и объективным, не установлены все причастные к пыткам. Потерпевшими признаны 44 человека, тогда как пыткам подверглись не менее 98 человек, отмечает Шорманбаева.
— Мы считаем, что все стандарты были нарушены, и дело пришло в суд сырым. Не все обстоятельства были выяснены. Не все [пострадавшие от пыток] были признаны потерпевшими, — подчеркивает Айна Шорманбаева, называющая назначенное экс-полицейским наказание «неадекватно мягким».
20 из 23-х ее подзащитных не смогли приезжать в Казахстан для участия в следственных действиях и судебном процессе из-за того, что их выдворили из страны и запретили въезд на пять лет.
— Это тоже было одним из способов устранить доказательства и возможность себя защищать. Только те, у кого не было выдворения, смогли приехать в Казахстан. Во время следствия. Это три человека, — сказала Айна Шорманбаева.
Адвокат Елена Жигалёнок отмечает, что суд вынес максимально строгое наказание по части 1 статьи 146 («Жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, пытки») и части 1 статьи 362 («Превышение власти или должностных полномочий») уголовного кодекса. Защита потерпевших заявляет, что действия осужденных должны были квалифицироваться по более тяжелым частям этих статей, поскольку пытки были массовыми, здоровью пострадавших нанесен тяжкий ущерб.
— Я считаю, что квалификация должна была быть по части 2 статьи 146 и части 3 статьи 362, — говорит адвокат, подчеркивая, что наказание в таком случае было бы суровее.
Жигалёнок поясняет, что на этапе следствия действия подозреваемых в пытках квалифицировалось по части 3 статьи 362, но затем занимавшаяся расследованием Генпрокуратура без объяснения причин поменяла квалификацию. Защитники потерпевших писали жалобы, но их не удовлетворили.
— Возможно, [переквалифицировали] под давлением, это же громкое дело: кыргызский музыкант, пытки, международный резонанс. Видимо, лишь бы привлечь, чтобы все успокоились, замолчали, но в то же время так, чтобы много [лет] не давать, — предположила адвокат.
Большинство уголовных дел, возбужденных по жалобам на пытки задержанных во время и после Январских событий, были закрыты. Следственные органы заявили о невозможности установить пытавших либо отсутствии доказательств.
В недавнем отчете о ситуации с правами человека международная правозащитная организация Human Rights Watch заявила, что за пытки и жестокое обращение с задержанными в дни Кантара к ответственности привлечено лишь небольшое число сотрудников силовых органов.
«Власти Казахстана до сих пор не начали всеобъемлющего и эффективного расследования гибели людей и других серьезных нарушений прав человека во время и после протестов», — подчеркивается в отчете.
Викраму Рузахунову, тому самому музыканту из Кыргызстана, суд постановил выплатить пять миллионов тенге (около девяти тысяч долларов) по гражданскому иску о возмещении морального вреда. Он запрашивал более 60 миллионов тенге.
После приговора Рузахунов написал в Instagram’е, что судебный процесс — «лишь маленький шаг к справедливости, и, к сожалению, он снова показал, что борьба за права человека в Казахстане продолжается в условиях постоянного сопротивления системы».
«Кровавый январь остаётся раной, которая не заживает, — отмечает кыргызский музыкант, пострадавший от пыток в Казахстане. — Но сегодня, пусть даже частично, был сделан шаг в сторону признания вины и наказания за преступления против человеческого достоинства».
КОММЕНТАРИИ