В субботний день 19 апреля министр энергетики России Сергей Цивилев прибыл в Астану, чтобы передать Касым-Жомарту Токаеву «личное послание» от российского коллеги Владимира Путина. Что это за послание — осталось за кадром. В сообщении Акорды говорилось лишь, что Токаев принял Цивилева «по договоренности» с Путиным и что на встрече «были обсуждены перспективы партнерства в сфере энергетики, которая является одним из ключевых направлений сотрудничества Казахстана и России».
За неделю до этого в Алматы побывал глава МИД России Сергей Лавров. Во время переговоров с ним министр иностранных дел и вице-премьер Мурат Нуртлеу много говорил о российских инвестициях — Москва по итогам минувшего года вышла на первое место по объемам вложений в казахстанскую экономику на фоне снижения активности стран Запада.
— У нас очень много совместных и больших проектов с российским бизнесом, количество уже превышает 170 предприятий, которые будут реализованы в ближайшее время, они стратегически важные, так как охватывают сферу транспорта и логистики, энергетику, металлургию, промышленность, сельское хозяйство, — сказал Нуртлеу. — Ну, и, конечно же, одним из важных проектов обещает стать строительство атомной электростанции в Казахстане. Надеюсь, наши коллеги в отраслевых министерствах проведут соответствующую работу.
Астана пока официально не объявляла, кто будет строить атомную станцию в стране. После референдума, который прошел в октябре прошлого года (по данным властей, свыше 71 процента проголосовавших одобрили идею АЭС), правительство сообщило, что среди рассматриваемых заявок есть и поданная российской госкорпорацией «Росатом».
В январе вице-министр энергетики Сунгат Есимханов говорил, что подрядчик станет известен, вероятно, к концу июня. А уже через неделю руководитель «Росатома» Алексей Лихачев, прилетевший в Астану вместе с правительственной делегацией, заявил журналистам, что его корпорация готова к работе по возведению АЭС в Казахстане.
«По контексту обсуждений сегодня на встрече руководителей правительств наших стран, можно сделать вывод, что мы идем в сторону совместных решений», — сказал Лихачев, добавив, что стороны «активно работают».
ОСТАНОВКИ РЕАКТОРА, РОСТ ТАРИФОВ И НЕСБЫВШИЕСЯ ОЖИДАНИЯ: ОПЫТ БЕЛАРУСИ
Если Астана сделает выбор в пользу «Росатома», то в страну будет поставлен водо-водяной реактор ВВЭР-1200, разработку которого завершили в 2006 году. Другого реактора на экспорт у госкорпорации нет, говорит российский физик-ядерщик, знакомый с внутренней кухней отечественной атомной энергетики (Азаттык Азия не указывает его имя из соображений безопасности, поскольку в России наше медиа признано «нежелательной» организацией и за интервью может грозить уголовное преследование).
Реакторы такого типа установлены в Беларуси, где пять лет назад запустили первую в стране атомную станцию. Действующие там ВВЭР-1200 — единственные работающие за рубежом модели (аналогичные «Росатом» ставит на строящейся в Турции станции «Аккую», такими же собирается оснастить АЭС «Руппур» в Бангладеш и «Эд-Дабаа» в Египте).
— Как работает атомная электростанция в Беларуси? Очень важно на это посмотреть, потому что мы можем спрогнозировать, что Казахстан получит такого же качества продукт, если будет на столько недальновиден, что закажет его, — говорит российский ученый. — Первое. АЭС в Беларуси была построена со значительными задержками, на 2-3 года позже, чем указано в межправительственном соглашении. Второе. Первый энергоблок белорусской АЭС получился как бы вам сказать... кривеньким. Первые два года коэффициент использования установленной мощности составлял около 50 процентов. То есть 50 процентов времени только что построенный энергоблок простаивал: из-за ремонтов, неполадок, возможно, утечек.
Возведение АЭС в белорусском Островце сопровождалось скандалами. Один из самых громких разгорелся в 2016 году. Координатор общественной кампании «Островецкая атомная АЭС — это преступление!» Николай Уласевич сообщил со ссылкой на источники, что корпус первого реактора обрушился при попытке его установить (корпус — важный компонент АЭС, это емкость, в которую помещают тепловыделяющие элементы и жидкость для их охлаждения).
В «Росатоме» позже заявили, что при «операции по перемещению корпуса реактора с одного ложемента на другой» произошел «перекос груза при его подъеме», на высоте около четырех метров «возникла неисправность подъемного крана, вследствие чего корпус оставался в подвешенном состоянии более получаса», а затем «проскользнул по стропам и повис диагонально, соприкоснувшись с землей».
Беларусь потребовала от «Росатома» замены корпуса. Российская корпорация утверждала, что 330-тонный агрегат не получил повреждений и всё еще пригоден. Но в итоге на площадку привезли новый корпус. Тот, который Беларусь ставить отказалась, как заявили в «Росатоме», может быть использован для других проектов.
7 ноября 2020 года лидер Беларуси Александр Лукашенко в торжественной обстановке подключил первый энергоблок к сети. На следующий же день его отключили. В правительстве заявили, что в ходе плановых испытаний выявлена «необходимость замены отдельного электротехнического измерительного оборудования». В последующем отключения повторялись.
В декабре 2021 года журналисты-расследователи со ссылкой на белорусскую хакерскую группу «Киберпартизан» заявили о получении массива документов, в котором говорится о 18 тысячах выявленных недостатков первого энергоблока (часть недоделок на момент публикации была ликвидирована).
Второй блок АЭС в Беларуси ввели в работу в 2022-м. Международная инициатива экспертов iSANS написала о проблемах на этапе пуска, о которых официально не сообщалось. В iSANS заключили, что «неполная прозрачность работы АЭС, а также сокрытие или искажение информации о её функционировании стали нормой в деятельности энергетических властей».
— Не исключено, что на АЭС в других странах тоже случаются неполадки. Но они не вызывают такого живого интереса, как в Беларуси. Потому что тема очень острая. Происходила живая дискуссия. Поэтому внимание к неполадкам было большое. Актуальность темы связана с Чернобылем, — объясняет белорусский политический обозреватель Юрий Дракахруст, журналист Радыё Свабода.
В 1986 году в результате аварии на Чернобыльской АЭС произошел мощный выброс в окружающую среду топлива из разрушенного реактора. Радиоактивное загрязнение затронуло почти всю территорию республики. Если в Казахстане фактором, подкрепляющим фобии по поводу АЭС, называют травму, нанесенную десятилетиями испытаний ядерного оружия на Семипалатинском ядерном полигоне, то в Беларуси таковым считают Чернобыльскую катастрофу, ударившую по здоровью населения и экономике.
В повестке дискуссии вокруг АЭС в Беларуси важное место занимал финансовый вопрос. Москва предоставила Минску кредит на 10 миллиардов долларов. После военного вторжения в Украину в феврале 2022 года, для проведения которого Россия использовала и территорию Беларуси, Москва проявляет большую щедрость к соседу, не настаивая на платежах. Но кредит есть кредит, и его придется выплачивать, говорит Дракахруст.
Расчет на то, что страна сможет зарабатывать на экспорте электроэнергии в страны Европы, не оправдался. Литва, с самого начала выступавшая против строительства АЭС у своих границ, отказалась от импорта электричества из Беларуси и призвала другие страны Евросоюза последовать ее примеру.
В самой Беларуси электроэнергия за последние несколько лет заметно подорожала. Белорусский информационный ресурс «Зеркало» пишет, что с 2021 года, когда начал полноценно работать первый энергоблок АЭС, стоимость электричества для розничных потребителей выросла на треть.
Физик-ядерщик из России не исключает, что то же самое может произойти в других странах, которые строят АЭС: электроэнергия, которую может дать новая атомная станция, однозначно будет дороже средней стоимости энергии, вырабатываемой другими источниками. Он приводит в пример проект «Аккую»: по условиям соглашения, турецкая сторона обязуется покупать электроэнергию у будущей АЭС по 12,35 доллара за киловатт-час. При этом стоимость энергии солнечных станций в Турции составляет 3-4 доллара.
— Проблема в том, что, если вы хотите построить ветростанцию, вы должны откуда-то взять деньги — брать кредиты, возвращать их. А если вы хотите построить АЭС, вы подписываете с Россией межправительственное соглашение, Путин выдает кредит, а вы начнете его выплачивать, когда эту станцию построят — лет через 5-10. Краткосрочная перспектива кажется привлекательной. Но это как у наркомана, знаете, первая доза бесплатно. С Беларусью примерно так же: АЭС построили, деньги потом отдадите. Но услуги по обращению с радиоактивными отходами, по поставке топлива, по обслуживанию — это отдельные расходы, — говорит российский ученый.
ПРОБЛЕМА ЗАВИСИМОСТИ ОТ РОССИИ
Власти Беларуси до строительства АЭС утверждали, что станция поможет снизить зависимость страны от газа и прочих энергоносителей из России. На деле зависимость Минска от своего восточного соседа никуда не делась, при чем речь идет не только об энергетической зависимости, убеждены эксперты.
— Страны, которые строят АЭС по российским проектам, зависят от российского топлива. Его нельзя заменить, купить у кого-то другого. Это увеличение зависимости, — констатирует Юрий Дракахруст. — Если бы строили французская или американская компания, можно сказать, что тоже была бы зависимость. Но зависимость Беларуси и Казахстана от России и так высокая, а когда добавляется еще одна опция, это может оказаться той соломинкой, которая будет слишком тяжела для белорусского или казахского верблюда. Следует помнить, что российский бизнес, особенно такой, как корпорация «Росатом», принимает во внимание разного рода политические интересы Москвы в большей степени, чем французская или американская фирмы принимают политические соображения Парижа и Вашингтона.
О риске увеличения зависимости от Москвы в случае выбора «Росатома» подрядчиком проекта в Казахстане говорит и российский физик. Астана хоть и лидирует в добыче урана, она не владеет технологиями производства топлива для АЭС, подчеркивает ученый.
— Люди считают, раз в Казахстане есть ископаемые урановые ресурсы, значит, он сможет производить ядерное топливо. Нет. Это сложная технология. И за топливо придется платить. Экономическая и политическая зависимость от России усилится, — убежден эксперт.
Казахстанские власти отвергают доводы о зависимости от строителя будущей АЭС. Они утверждают, что выберут подрядчика, исходя из «экономической целесообразности, технологической надежности, экологической безопасности и соответствия международным стандартам».
«Вопрос этот сугубо коммерческий, а не политический, и выбранная компания или группа компаний будут заниматься только строительством, а не эксплуатацией станции», — заявляют в правительстве.
АНТИРОССИЙСКИЕ САНКЦИИ И «РОСАТОМ»
АЭС в Беларуси начали строить до полномасштабного вторжения России в Украину, когда Москва еще не находилась под обширными санкциями Запада. Корпорацию «Росатом», в отличие от многих других российских энергетических (и не только) компаний, санкции США и Евросоюза, введенные в ответ на вторжение, не коснулись напрямую. Во многом это связано с тем, что западные страны не могут отказаться от поставок российского обогащенного урана и импорта ядерного топлива из России — атомные отрасли слишком взаимозависимы.
Однако, несмотря на отсутствие санкций в отношении «Росатома», сбои с поставками оборудования для российских реакторов все же фиксировались. В 2024-м СМИ писали, что из-за отказа германской Siemens Energy продать «Росатому» ключевое оборудование для АЭС «Аккую» в Турции российской компании пришлось искать аналоги в Китае, и это замедлило строительство.
В настоящее время «Росатом» достраивает станции, договоренности о возведении которых были заключены еще до войны. Сведений о заключении новых контрактов нет.
— У «Росатома» нет заказов. Из-за начала полномасштабного вторжения России в Украину и из-за действий, способствовавших присвоению и захвату Запорожской АЭС (с марта 2022-го ЗАЭС находится под российской оккупацией. — Ред.), «Росатом» оказался в очень сложном положении. И вероятность того, что у него будут серьезные заказы в Европе, кроме, пожалуй, Венгрии, низка. Но «Росатому» нужны финансовые потоки, доступ к деньгам российских налогоплательщиков. Внутри России сейчас строятся только станции замещения вместо старых реакторов чернобыльского типа — на Ленинградской, Курской, Смоленской АЭС. Поэтому корпорация ищет площадки за рубежом, — говорит российский физик-ядерщик.
НУЖНА(Ы) ЛИ КАЗАХСТАНУ АЭС?
В день референдума по АЭС 6 октября Токаев, отдав свой голос на участке в Астане, сказал, что строительством станции может заняться международный консорциум. Детали он не привел. В текущем году Токаев заявил, что в стране нужно построить не одну, а три АЭС. Он обосновал это тем, что для Казахстана «важно создать новую энергетическую отрасль, которая обеспечит прочную базу динамичного экономического развития на десятилетия вперед».
Власти утверждают, что АЭС поможет преодолеть нарастающий энергодефицит, создаст новые рабочие места, будет способствовать развитию науки и становлению местных кадров в области мирного атома.
Экологи, экоактивисты и ученые, выступающие против строительства АЭС в Казахстане, говорят о высоких рисках. Они имеют в виду не только экономическую и политическую зависимость от подрядчика строительства, но также отмечают высокую стоимость проекта и потенциально высокий тариф на электроэнергию, вырабатываемую ядерными реакторами. Учитывая, что потенциальной площадкой строительства АЭС называют посёлок Улькен на берегу бессточного озера Балхаш, специалисты выражают опасения, что в случае мощного землетрясения (местность находится в зоне высокого сейсмического риска) и разрушения атомной станции экосистеме будет нанесен непоправимый ущерб, обширные территории станут непригодными для проживания из-за радиационного заражения.
Российский физик-ядерщик разделяет эти опасения. Он также обращает внимание на то, что нерешенной остается проблема утилизации отходов АЭС. Предлагаемые сейчас варианты очень дорогостоящие, говорит специалист. Он ссылается на Швейцарию: там планируют построить подземный могильник радиоактивных отходов, создание которого обойдется в сумму более 20 миллиардов долларов.
— Кому как ни Казахстану понимать, что проблема радиоактивных отходов на данном этапе технологического развития человечества не имеет решения? Разве отходы от той маленькой станции, которая работала на Каспийском море и опресняла воду, обеспечивала работу комбината (опытно-промышленный реактор на быстрых нейтронах БН-350 на Мангистауском атомно-энергетическом комбинате проработал с 1973 до 1998 год. — Ред.), полностью безопасны? Нет. Их возят из одной стороны в другую, строят для них временные хранилища на территории Семипалатинского ядерного полигона. В Степногорске лежат горы радиоактивных отходов, с которыми непонятно что делать. Отходы останутся с нами на сотни тысяч лет, — размышляет физик. — Если Казахстан запустит АЭС и если она отработает, допустим, 60-70 лет, то другое поколение получит от нынешнего не только финансовый счет, но и посылочку с радиоактивными отходами. Это межпоколенческая несправедливость: сегодняшнему поколению достанутся блага в виде электроэнергии, а будущему — отходы.
Строительство и эксплуатация АЭС экономически невыгодны, считает эксперт, основываясь на статистике МАГАТЭ. Данные на сайте организации показывают, что доля произведенной атомными станциями энергии в общем объеме энергии падает с 2006 года. Это, рассуждает российский физик, означает, что атомная отрасль вытесняется возобновляемой энергетикой:
— Казахстан относится к странам, обладающим огромным потенциалом солнечной и ветровой энергии. Даже в тех странах, где нет такого подарка природы, как в Казахстане, например, в той же Германии, атомная и угольная энергетика (самые грязные способы производства электроэнергии, которые соответствуют стандартам прошлого века) успешно замещаются ветроэнергетикой. Немаловажный аспект: падение доли атомной энергетики в мире обусловлено не экологическими опасениями, не протестами, не радиофобией, а как раз наоборот чистой экономикой — атомная энергетика дороже любой другой. Она существует только потому, что в странах, которые обладают ядерным оружием — США, России, Китае, Великобритании, Франции — значительная часть звеньев ядерно-топливной цепочки общая, как для мирного атома, так и для военного.
В России мирный атом не отделен от военного, объясняет физик-ядерщик, подчеркивая, что государственная корпорация «Росатом» выступает монополистом в ядерной сфере.
— Любой контракт с «Росатомом», любая покупка у «Росатома», любая плата «Росатому» — это поддержка российского ядерного оружия. В США мирный и военный атом хотя бы формально разъединены, — говорит ученый. — Вы видели герб России? Двуглавый орел. Атомная отрасль — то же самое. Одна голова — мирная энергетика, другая — военная промышленность. Возникает вопрос, насколько Казахстан желает перед всем миром показать, что поддерживает ядерное оружие России, которым высшее политическое руководство страны угрожает всему миру?
Сейчас в правительственном шорт-листе потенциальных подрядчиков строительства АЭС, кроме «Росатома», значатся китайская CNNC, южнокорейская KHNP и французская EDF. В Кабмине говорят, что подрядчик будет назван до конца первого полугодия 2025-го. У правительства есть еще чуть более двух месяцев.
КОММЕНТАРИИ